Свет утренней звезды - Страница 81

— Это решаемо. Я возьму духов. Твоя задача — удержать периметр и обеспечить наш отход.

— Хорошо, — Сарус прочертил тантором круг на песке, затем стал рисовать план местности у Озера Жизни на Зэгре. — Тогда мы выходим первыми и перекрываем все подходы к месту силы. Здесь поставим скронгов и один заслон лучников, — он четко обозначил позиции на внешнем круге.

— Второй заслон распредели вдоль этой линии, — я обозначил точки во внутреннем кольце, сразу за камнями судьбы. И третий поставь в два ряда, сразу за нами, так чтобы щитами можно было полностью закрыть центр.

— Я понял, — кивнул Сарус. — А что с Арзарией?

— На Арзарию придется выступать «черепахой» и как только минуем простреливаемый участок, сразу атакуем. Сначала пилумами, затем накрываем стрелами в два захода. Скронги с лучниками уходят на прорыв. Остальные расходятся тремя квадратами по периметру, и в такой же последовательности собираются при отходе.

— Может следовало взять больше воинов? — тревожно интересуется Сарус. — Что происходит? Почему Альянс нарушает конкодиум? И не пора ли показать лиге, кто хозяин в спектре?

— Прости, Сарус, но мене сейчас не до войны. Мне нужно выиграть время, — эорд согласно кивает, но я вижу в его глазах недоумение. Еще бы, дай оддегирам волю — камня на камня не оставили бы от и от Арзарии, и от Зэгры. Война для пустынного народа не просто образ жизни, это их состояние души.

— Я сообщу солдатам о раскладе боевых позиций, — Сарус поднялся, стряхнув с одежд белый песок. — К закату мы будем ждать вас в полной боевой готовности.

— Хорошо, — похлопав эорда по плечу, развернулся обратно к пещерам. Знаю, у Эи нет желания сейчас меня видеть, но не видеть ее не могу я. Это превращается в навязчивую манию: держать ее за руку, слышать ее голос, чувствовать легкое дыхание на своем плече, вкушать сладость нежных губ.

Миновав подземный коридор, остановился за выступом, наблюдая за синеглазкой издалека. Девчонка уселась на гладкий камень, лежащий у берега, тоскливо и задумчиво глядя на сияющую гладь озера. Сколько бы я отдал за то, чтобы узнать, о чем она сейчас думает. Аххарр бесшумно подполз ей под ноги, высоко вытянул голову, требуя ласки. Не отрывая взгляда от воды, синеглазка бессознательно провела рукой по его чешуйчатой шее, вызвав у змея довольное урчание. И этот туда же.

Опомнившись, Эя вздрогнула, испуганно уставившись на геккона.

— Хрррр, — Аххарр блаженно зажмурился, бесцеремонно уложив свою огромную морду ей на колени. Несколько секунд она сидела в нерешительности, подняв руки и не смея пошевелиться, а затем опустила ладони на голову животного, ласково почесав его за ушами. Громкое урчание змея нарастающим рокотом огласило безмолвную тишину.

— Ты больше похож на кота, чем на змея, — светло улыбнулась Эя, теперь уже погладив его по высокому лбу. Аххарр открыл глаза, поднял голову и лизнул синеглазку в щеку. — Ну, точно — кот, — грустно усмехнулась она, продолжив ласкать геккона. Воздух рядом с синеглазкой тускло замерцал, а затем возникшая из пустоты фигура Аэра протянула ей белый цветок эурезии на высокой ножке.

— Хозяин приказал следить за госпожой мне, — мгновенно проявился за спиной Эи Каан, холодно уставившись на золотое лицо Аэра. — Твое присутствие здесь не обязательно.

— Я не пришел следить за госпожой, — с величавым достоинством ответил Аэр. — Я пришел поговорить с другом.

— Спасибо, Аэр, — Эя благодарно кивнула, прижав цветок к груди. — Это мой любимый. Как ты узнал?

Дух неоднозначно повел головой. — Я не знал, просто подумал, что тебе понравится.

— Об этом цветке существует удивительно красивая легенда, — вздохнула Эя. — Я очень любила, когда мама мне рассказывала ее в детстве на ночь.

— Расскажите? — внезапно попросил Каан.

Удивленно моргнув, синеглазка подняла к нему свое прекрасное лицо.

— Расскажи, Эя, — прошептал внезапно соткавшийся Сиэм.

Эя улыбнулась. Ласково погладив Аххара, она закрыв глаза, вдохнула аромат эурезии и начала свою завораживающую сказку.

Эхо волшебного голоса моей синеглазки светлой музыкой зазвучало в полумраке священной пещеры. Тихой свирелью заиграло в белой канве сталактитов, жемчужной капелью осыпалось в хрустальные воды, поплыло по воздуху хрупкими кружевами.

— Давным-давно, далеко-далеко, там, где рассвет встречается с закатом, у подножия синих гор, на берегу хрустального озера жила была прекрасная лесная дева — Эура…

Я выдвинулся из-за выступа и замер, не зная, что я хочу сделать больше — грязно выругаться, или зацеловать синеглазку до потери пульса. Совершила ли она это намеренно, или ее упрямство интуитивно находило единственное правильное решение, но она, похоже, подобрала ключ и к Каану. Вечный слушал ее голос, впитывая его нежные интонации, и поглощал такие живые и светлые эмоции, исходящие от девчонки. Энергетическая оболочка духа вспыхивала яркими искрами, озаряя полумрак пещеры золотыми теплыми всполохами. Вероятно, самыми светлыми воспоминаниями материальной сущности были сказки, рассказанные ему матерью. Нежность матери, это единственное, что помнил и ценил вечный. И Эя так просто и легко привязала к себе и его этой эмоцией.

— Целые дни девушка проводила, бегая по лесу, играя с сарнами, зайцами и белками. А вечером она садилась у кромки воды, распускала свои длинные, белые, как шелк волосы, и пела дивные песни. От ее голоса расцветали цветы, шелестела листва, зеленели травы, звезды дождем осыпались в озерную гладь. Она была так нежна и прекрасна, что в нее влюбился солнечный свет. Утром он целовал ее лицо своими ласковыми лучами, зажигал золотые искры в ее длинных локонах, жарко обнимал ее хрупкий стан. Весь день он согревал Эуру своей заботливой теплотой, а вечером, на закате, пылкий и нежный, он расцвечивал ее бледную кожу и щеки алым румянцем своей безграничной страсти.