Свет утренней звезды - Страница 109

109

Но сколько бы я ни бесновался и не безумствовал, это не могло изменить горькой действительности — ее здесь не было. Но не было и Видерона, и я терялся в догадках, сбежал ли он от страха, или он действительно был причастен к исчезновению Эи. Не знаю, почему первым делом подумал именно на него. Что-то вертелось в голове — бессвязные обрывки, ускользающие нити и дурные предчувствия. Я боялся сам себе озвучить добивающие меня подозрения. В конце концов, мне надоело бесцельно громить оплот власти правителя Арзарии, и я выловил дрожащего, как лист на ветру, советника Видерона и, слегка придушив, потребовал ответа. Заикаясь и плюясь слюной, этот недоумок объяснил, что ни Эи, ни Видерона на Арзарии нет, и где они, никто не знает. Он не врал — слишком боялся меня, чтобы говорить неправду. Я остался ни с чем.

Вернувшись на Тэон, я попытался отследить все последние порталы перемещения из Арзарии, а когда ничего не нашел, пришел в бешенство. Если бы не Икарий и Дэйметр, то возможно сошел бы с ума. Обещание, данное жителям Тэона, обязывало принять на себя бразды правления, а мне так нужно было свободное время. Спасибо друзьям отца за то, что помогали абсолютно во всем, и ничего не спрашивали, когда я в очередной раз срывался по наводке или подозрению за женщиной, которая по описанию была похожа на Эю.

Я носился по всем мирам в ее поисках, но все было тщетно. Ее не было ни на Арзарии, ни на Эугеде, ни на Зэгре, ни на Лафорре, ни на Оддегире — ее нигде не было. Она словно под землю провалилась. Хотя возможно с эктралью в крови она просто почти не выходила из сумрака. Зная ее упрямый нрав, склонен думать, что так оно и было. Меня захлестывали злость и отчаяние. Где ее искать? А главное — как? С каждым днем мне становилось все хуже. Без нее пустота опять стала заполнять мою душу. Я превращался в молчаливое и мрачное привидение, мечущееся, как неприкаянное, по необъятным просторам спектра. Однажды, когда я снова вернулся ни с чем и, войдя в Зал Вечности швырнул со злостью меч отца на пол, Икарий не выдержал.

— Отпусти ее, — тихо проронил он. — Раз она не хочет возвращаться, ты должен это сделать.

Меня накрыло волной гнева, и я впервые заорал на друга отца, чувствуя, что теряю контроль, снова превращаясь в зверя.

— Ты не понимаешь! Я не могу ее отпустить! Меня нет без нее. Нет Ярла Эллера! Есть Ярл Харр — холодный, жестокий монстр! Она — моя совесть, мое сердце, моя потерянная душа. Она моя предначертанная, — рванув рукав на левой руке, ткнул в лицо Икария символ Хрра на своем запястье.

— У нее такой же? — задумчиво разглядывая мою татуировку, спросил Икарий.

— Да.

— Тогда она вернется, — вдруг широко улыбнулся он.

— С чего ты взял?

— Знак Хрра не появляется без взаимных чувств, — хмыкнул Икарий, сложив на груди руки.

— Она любит меня!? — это был шок, я не мог поверить тому, что слышу. — Тогда почему ушла?

— Потому и ушла, — вздохнул Икарий. — Потому что сложно запретить любить своему сердцу. Однажды она поймет это, вернется, и простит тебя.

— Она никогда не простит меня, — бессильно опустился на трон, сжав гудевшую голову руками.

Внезапно внутри меня что-то дрогнуло, а затем привычный зуд заставил буквально вскочить с места.

— Что? — тревожно воскликнул Икарий, глядя на то, как я, бросившись вперед, хватаю меч Антариона.

— Зов эктрали! — улыбнулся я, раскаляя клинок и ступая на проложенный путь. — Это она. Моя Эя.

* * *

Я прислушивалась к своему гулко бьющемуся сердцу, отсчитывая мгновения, как падающие в зеркальные лужи последние капли дождя. Я чувствовала его спиной. Знала, что он движется бесшумно, чтобы не спугнуть меня, но отчего-то ощущала каждый его шаг, отдающий легкой вибрацией в воздухе и в моем теле.

Теплые губы еле слышно коснулись моей макушки.

— Ма эя, — хриплый, топкий голос опутал меня своим дурманом. — Где же ты была так долго, моя Эя?

Сжав руки в кулаки, чтобы не видно было, как дрожат мои пальцы, я выдохнула и медленно повернулась. Он смотрел на меня, целуя взглядом — у меня горели губы, лоб, щеки от его практически осязаемого прикосновения, а потом скользнул вниз по моей фигуре и замер.

— Эя… — ошеломленно выдохнул Ярл, и медленно вытянул руку, накрывая такой большой и сильной ладонью мой живот. Малыш, словно почувствовав прикосновение отца, радостно толкнулся ножкой, и Ярл, гулко сглотнув, поднял на меня свои сияющие глаза. — Эя… Ты… Мой сын… — растерянно улыбаясь прошептал он. — Ма аккантэ…

Неспешно отстранившись, я отошла в сторону.

— Знаешь, это удивительно, — разжав кулак, положила в его раскрытую ладонь сверкающий синий камень. — Вероятно, там, где все началось, там и должно закончиться.

— Что!? — повертев в руке эктраль, Ярл нахмурился, сделав в мою сторону едва заметный шаг. — Ты что задумала, синеглазая?

— Нет, мой солнцеликий бог, я слишком хорошо помню, каким быстрым и стремительным ты умеешь быть. Не двигайся, Ярл, иначе я так и не успею сказать тебе то, что должна.

— Эя, не делай глупостей, — его глаза вспыхнули серебром и оплавились жидкой ртутью. — Иди ко мне, ма солле, — прошептал он так вкрадчиво, что у меня мурашки по спине побежали.

— Зачем? — горько усмехнулась я. — Что изменится, высший? Я перестану быть для тебя жалкой рабыней, или ненавистной нарийкой, единственной, которую ты не смог уничтожить?

Ярл вскинулся, как от пощечины.

— Нарийкой… — по его щекам пробежала волна судороги, и лицо стало серее дождливого неба.

— Да, Ярл Эллер. Нарийкой! Мне кажется, в глубине души ты всегда это знал. Но тебе ведь так удобно было не видеть правду. Я — наследная тэйра мира синего солнца, Эя Лорелин Аурелия Нарийская. Не хочешь свернуть мне шею, Солнцеликий?

109