Свет утренней звезды - Страница 93

Идея использовать сумрак хороша, и Эя быстро учится и схватывает все на лету. Но я создаю лишь проекцию, жалкое подобие того, что может быть. На самом деле я могу только догадываться, что меня там ждет. Что если Эйгорн и Конаган за время моего отсутствия смогли придумать идеальную защиту, что-то такое, что сведет все мои усилия к нулю? Люди отца остались на Тэоне, и нет никакой гарантии, что кто-то и них не перешел на сторону новой власти и не попытался создать для нее оружие против меня. Не верю, что братья отца ни разу не пробовали открыть врата, другое дело, что даже с теми ресурсами, которые у них остались, это в принципе невозможно. Зато возможно устроить на меня засаду, да такую, что та, что была на Арзарии, покажется детской шалостью.

Я слаб, пока не заполучу жезл и силу Тэона, и это заставляет каждый раз работать мой мозг с утроенной силой, а сердце сжиматься от тревоги. Если со мной что-то случится, Эя, конечно, сможет первое время прятаться в сумраке, но с сотворяющим камнем в крови она всегда будет самой преследуемой и желанной добычей во всем спектре и за его пределами. Умей она пользоваться силой эктрали, возможно, ей удалось бы не только выжить, но и уничтожить всех охотников за ее головой. К сожалению, у синеглазки нет и малейшего представления о дремлющих в ее хрупком теле безграничных возможностях. На то, чтобы научить ее, уйдут айроны, а в моем распоряжении всего несколько часов, пока братья отца не придут в себя и не начнут действовать.

Завтра придется провести в тренировках весь день, знаю, что они тебе не нравятся, моя златокудрая тэйра, но у нас с тобой не осталось другого выбора. Надеюсь, именно на это рассчитывал отец, когда дал нам шанс встретиться, синеглазая.

Осторожно провел ладонью по рассыпавшимся по ее плечам и подушке волосам, еле слышно коснулся губами. Они такие мягкие и пушистые, как легкое заблудившееся в летнем небе облако. Моя невозможная Эя, в наказание или в награду ты ниспослана мне Эглой? Прижавшись к ее спине и укутав руками, закрыл глаза, понимая, что безумно устал, и моему телу нужен отдых. Спи, моя девочка, нам с тобой предстоит решить нелегкую задачу, тебе тоже понадобятся силы.

Мне снились сны о Тэоне, странные сны… Я видел улыбающегося отца, маму и сестер, раскрывающих мне объятья, я чувствовал себя счастливым. Первый раз с тех пор, как попал на Оддегиру, я чувствовал себя по-настоящему счастливым. А когда раскрыл глаза — понял, почему. Эя спала, прижавшись к моему плечу щекой, положив мне на грудь свою тонкую ладошку. Я боялся пошевелиться, чтобы не разбудить ее, смотрел на нее спящую, и не мог оторвать взгляда. Это чудо, не с чем несравнимое блаженство — просыпаться и видеть мирно спящую на своем плече любимую женщину.

Любимую…

Я наконец-то озвучил самому себе то, что прятал в самые дальние уголки своего сознания, то в чем так не хотел признаваться. Чувство, от которого я бежал, как от самой страшной и неизлечимой заразы, догнало меня и буквально сбило с ног. Я люблю ее. Сколько бы я ни пытался не думать об этом, это ничего не изменит. Я отчаянно и безнадежно влюблен в тебя, моя Эя, мой златокудрый сон, моя чистая утренняя звезда. И я никогда не скажу тебе об этом, ма эллаэн, потому что ты разобьешь мне сердце, как только поймешь, насколько крепко держишь его в своих руках.

Синеглазка зашевелилась, ресницы на нежных щеках дрогнули, и синие глаза-звезды опалили меня своим бесконечным светом. Наверное мне очень хочется обманываться, но на секунду мне показалась, что она смотрела на меня так, словно была мне рада. Не желая видеть, как в глубине ее взгляда появится разочарование и горечь, я отвернулся и поднялся с постели.

— Вставай, синеглазая, — бросил ей, не оборачиваясь. — Нам предстоит тяжелый день и очень трудная ночь.

— Я думаю, ты зря переживаешь на счет Эугеды, — внезапно проронила Эя еще хриплым ото сна голосом. Захотелось обернуться и целовать ее сонную, пока сладкие губы не опухнут от моих ласк, а щеки не зальются ярким румянцем. — Я уверена, что правитель Хельвуд не нарушит подписанного договора.

Странно, откуда такая уверенность? Лично я последнее время не уверен вообще ни в чем. Разве что ты что-то знаешь, моя тэйра. Забавно. Где я что-то упустил?

— Меньше всего я переживаю по поводу Эугеды, — обернувшись столкнулся со смущенным взглядом синеглазки. — Скажу больше, в отличие от Саруса я точно знаю, что Хельвуд — напыщенный и тщеславный болван. Его самолюбие невероятно тешит осознание того, что он теперь вознесся над всеми правителями Альянса. Он ни за что в жизни не пойдет на конфликт с Оддегирой, имея на руках такое преимущество, как «вечный мир». Как только мы вернемся с Эугеды, и я нанесу на пиллобус координаты, нас с тобой вынесет к вратам, а на Тэоне будет жарко, Эя. Очень жарко. Мы должны быть готовы.

— Хорошо, — неожиданно согласилась синеглазая. — Что я должна делать?

— Завтракай и жди меня, — на ходу одеваясь и призывая меч, ответил златовласке. — Каан, перенеси меня к Сарусу, — приказал я духу, и уже исчезая, заметил, как тяжело вздохнула Эя, глядя нам вслед.

Пески Оддегиры проплывали подо мной подобно бескрайнему морю, и в этой привычной картинке я видел другую — лазурные волны, накатывающие на белые утесы, птицы, вспарывающие безоблачное небо, и жемчужный дворец, отражающийся в прозрачных водах.

Неужели еще немного, и я вправду увижу тебя, мой Тэон? Я наверное настолько привык вечно идти сквозь миры по зову эктрали, и теперь просто не могу поверить, что мой путь окончен. А еще я плохо представляю, что буду делать дальше, какой будет моя жизнь после мести? Кем я стану, получив безграничную силу и власть Антариона? В какого бога стану играть? Эя права…