Свет утренней звезды - Страница 92

— Тебе что-то принести? — улыбнулся вечный, возникнув перед самым моим носом.

— Нет, — немного поколебавшись, ответила я. Могу ли я просить духа о таком одолжении? Несомненно, он все поймет, но других вариантов у меня не было. — Ты не мог бы сохранить у себя одну мою вещь, но так, чтобы никто ее не видел и не знал об этом?

Аэр тяжело вздохнув, неожиданно спросил:

— Кольцо?

— Кольцо, — повинно склонив голову ответила я.

— Ты все равно не сможешь им воспользоваться, только разозлишь солнцеликого. Хочешь, чтобы он повесил на тебя что-то помощнее, чем сдерживающий браслет?

— А ты можешь снять браслет? — тихо поинтересовалась я.

Аэр отрицательно покачал головой, с грустью посмотрев на меня. — Кроме него никто не снимет.

— Не важно, — упрямо отмела все сомнения я. — Сохрани кольцо для меня. Пожалуйста.

Аэр взял с моей ладони перстень, и он мгновенно растворился в воздухе, как и не было. — Я все же надеюсь, что ты передумаешь, — грустно изрек он.

Мне не хотелось огорчать духа еще больше. Пожав плечами, я улыбнулась. — Поживем, увидим.

Аэр исчез, пройдя сквозь стену, а я стала быстро стаскивать с себя одежду и гасить свечи в комнате. Порывшись в шкафу, так и не нашла приличной сорочки. Сартаны были открытыми и прозрачными, и больше показывали чем скрывали. Поэтому я стащила с полки длинную рубаху Ярла и завернувшись в нее как в плед, улеглась на кровать и уткнулась носом в подушку. Хвала богам я успела, потому что через минуту спальня озарилась характерным золотистым свечением, свидетельствовавшим, что Каан принес Ярла обратно.

Зажмурив глаза я сделала вид, что сплю. Больше всего боялась, что если он поймет обман, то обязательно исполнит свою угрозу на счет долга. И тогда я снова не смогу устоять и сопротивляться его чарам. Я бессильна и беззащитна перед властью его голоса и взгляда надо мной. Стоит его губам коснуться моих, и мое глупое, неразумное сердце почему-то летит ему навстречу. Я забываю что должна его ненавидеть. Я вообще обо всем забываю. Я теряю себя в его объятьях.

Ярл ходил по комнате практически бесшумно, так и не запалив свечей. И мне оставалось только догадываться, что он делает. Матрас подо мной резко прогнулся, и я поняла, что он лег рядом. Сильная ладонь очень осторожно опустилась мне на голову и неслышно провела по волосам. Он гладил меня нежно и ласково, невесомо перебирая локоны и иногда касаясь губами затылка и макушки. Какое же отчаянное и нестерпимое желание было развернуться к нему лицом и прижаться к его сильной груди. А еще очень хотелось заплакать. Но и то, и другое значило бы мое поражение, потому что если повернусь, то мы с ним снова упадем в безумие, а если заплачу, он будет целовать и обращать мои слезы в драгоценные камни, и я вновь пойду на поводу его нежности, следуя за ним на край бездны.

Ярл глубоко вздохнул, притянул к себе ближе, укутывая в кольцо таких сильных рук. Еще один теплый поцелуй в затылок, и он затих, а я еще долго прислушивалась к его спокойному дыханию, не смея пошевелиться. И только когда его рука безвольно обмякла, я медленно повернулась и, устроив голову у него на плече, потерлась об него щекой. Не знаю зачем. Просто захотелось. Потому что не смотря ни на что его плечо было самым крепким и самым надежным во всем необъятном спектре Ррайд.

* * *

Когда я вернулся из священных пещер, синеглазка уже спала. Одетая в мою рубаху, свернувшаяся на огромной кровати, она казалась невероятно хрупкой и беззащитной — маленькой девочкой, заблудившейся в мрачных лабиринтах этого жестокого мира. Что-то назойливое, непонятное зашевелилось в груди. Глупое желание оградить ее от подлости, зависти, лжи. Спрятать и защитить, чтобы никто и никогда не посмел обидеть или огорчить. Она пробуждает во мне странные чувства, такие забытые, такие обжигающе-горячие, но такие искренние и живые. Это так странно — ощущать себя снова живым. Не бездушным ледяным торосом, одержимым одним желанием отомстить, а живым… С замирающим от нежности и тоски сердцем, с кровью, жаркой рекой бегущей по венам, с мыслями и мечтами, не дающими покоя моей голове. Мечтами… как давно я не мечтал о чем-то простом и совершенно незначимом? Глупом, наивном, и в тоже время таком глобально-важном…

Я мечтал… Мечтал стоять с Эей на крыше моего Рассветного Дворца на Тэоне, и встречать закаты и рассветы в ее объятьях. Такое простое и почти несбыточное желание. Захочет ли она когда-нибудь меня обнять? Не уверен. Да и по большому счету я боюсь ее о чем-то спрашивать.

Страх ее потерять настолько велик, что я согласен даже на те жалкие крохи, что она мне бросает, отдавая свое тело. Возможно я дурак и глупец, но впервые в жизни я хочу большего, чем просто физическая близость с женщиной. Мне мало. Отчаянно хочу ее душу. Держать ее на раскрытой ладони и греться в лучах ее бесконечного тепла. Хочу чтобы смотрела на меня так, как смотрит на солнечный свет. Когда там, на самом дне ее синих глаз зарождается что-то такое, от чего в груди все сжимается, и мне кажется что еще немного, и у моего сердца вырастут крылья. И порой я думаю, что за этот миг я готов исполнить любое ее желание, любую самую невозможную просьбу, за один только раз стать для нее ее светом.

Это кощунственно, парадоксально, и наверное неправильно, но ради этого я готов пожертвовать даже тобой мой Тэон.

Тэон…

Сколько раз я думал о том, как вернусь, тысячу раз прокручивал в голове все ходы и варианты. Но Эя перечеркнула все планы. Одному было бы проще, и скорее всего я бы пошел на риск, и пер напролом, но рисковать синеглазкой я не могу. Если ты знал, отец, что она моя предначертанная, ты не мог не понимать, что, защищая ее, я буду слишком уязвим. Или есть что-то, чего я не знаю, или пока не могу осмыслить?