Свет утренней звезды - Страница 127

127

— Я люблю тебя, — тихо произносит мужчина, обжигая меня серебром своего взгляда, и его глаза внезапно начинают меняться, обретая новый цвет, ослепляя меня своей пронзительной синью. — Я люблю тебя, Эя. Больше жизни. И этого не может изменить ни время, ни расстояние.

Что-то переворачивается внутри, царапаясь, неуклюже рвется наружу, выворачивает меня наизнанку, и это не я, а моя истосковавшаяся по нему душа шепчет в его полураскрытые губы:

— Я люблю тебя. Люблю тебя, Ярл.

— Эя! — резкий окрик отца заставляет вздрогнуть и затравленно посмотреть в глаза нежно целующего меня мужчины.

— Всё будет хорошо, ма солле, — ласково проводит по моим волосам Ярл, и на меня вдруг снисходит невероятное спокойствие и блаженная уверенность в том, что этот невероятный мужчина меня не обманывает. Теперь действительно всё будет хорошо!

Следом за папой на поляне появляется раздосадованный и мрачный Тайрон, а вскоре и бледные, испуганные мама и Мирэ.

— Кто вы? — сурово спрашивает отец, осторожно опуская руку на пристегнутый к поясу тантор, и я невольно делаю шаг вперед, закрывая Ярла собой, потому что вижу, как папа, разомкнув линии, собрался уходить в сумрак.

— Отойди от моей невесты, — обнажив свой меч, резко бросает Тайрон.

— Убери свою зубочистку, Видерон, — насмешливо вскинув бровь, спокойно смотрит на него Ярл. — Она не может быть твоей невестой.

— Мы знакомы? — Тайрон замирает, придирчиво разглядывая огромную фигуру бросившего ему вызов мужчины.

— Не в этой жизни, — все так же бесстрастно бросает Ярл, а затем берет меня за руку, крепко, и в тоже время осторожно сжимая её, укутывает меня в тепло своего тела, словно опасается, что я могу потеряться или кто-то посмеет меня забрать. Его мощное тело неожиданно начинает светиться, озаряя все вокруг теплым янтарно-горячим светом, а затем из воздуха возникают огромные золотые лица, почему-то радостно улыбаясь и подмигивая мне.

— Вечные! Спутники богов! — отец отшатывается назад, ошеломленно распахивая глаза. — Солнцеликий Яр!? — изумленно заявляет он, медленно опускаясь перед Ярлом на колени.

— Встаньте! — Ярл прижимает меня к себе и тихо шепчет:

— Не бойся, Эя, — он вытягивает вперед руку, приближая её к моей, и на тыльной стороне его кисти начинает проявляться пылающий, как раскаленное тавро, символ. Я не боюсь. У меня нет страха перед этим человеком. Я боюсь, что он уйдет, и я снова останусь одна. На моем запястье одновременно с его, внезапно вспыхивает алый знак, в точности такой же, как у улыбающегося мне в ответ мужчины.

— Она не может быть ничьей невестой. Она моя пара. Моя жена, — торжественно произносит он. — Вечная и предначертанная.

— Ты бог? — хмельной угар и эйфория от случившегося начинают отступать, просветляя мой одурманенный счастьем рассудок, и я вдруг начинаю понимать, кем является стоящий рядом со мной мужчина. — Ты бог?! — потрясенно осознаю я.

— Тише, ма солле, — губы мужчины мягко касаются моего виска. Теплая улыбка крошит суровое лицо тонкими лучиками морщинок, делая совершенно неотразимым. — Я не бог, — шепчет он мне на ухо. — Но другим знать об этом вовсе не обязательно, — я смотрю, как он весело подмигивает мне, и непроизвольно начинаю улыбаться в ответ — глупо, по-детски нелепо, от уха и до уха.

— Это был ты! — внезапно осознаю я. — Там, у озера… Цветок. И в храме, когда я просила прощения и помощи.

— Помощи? — лицо мужчины внезапно становится жестким, бескомпромиссным, неуютным, а взгляд льдисто-холодным и колким. — Какой помощи, ма эя?

Одна из золотых морд мгновенно залетает за спину притихшему и недоуменно глазеющему на нас с Ярлом Тайрону и вдруг бессовестно толкает, скорчив жуткую гримасу.

— Аэр, — резко одергивает его Ярл. — Я сам разберусь, — посмотрев на Тая, как на пустое место, Ярл подталкивает меня вперед, останавливается перед моим отцом и протягивает ему ладонь для рукопожатия. — Я немного опоздал с просьбой, правитель Эймонд. Понимаю, что теперь это чистая формальность, — он переводит взгляд на странный символ возникший на его и моей руках. Серьезный и сосредоточенный Ярл похож на каменный утес, возвышающийся посреди священного чертога. — Но я люблю вашу дочь и прошу у вас ее руки.

Всю торжественность момента портит мама, закатывая глаза и медленно сползая в обморок. Правда, две золотые морды мгновенно подхватывают ее, не давая упасть. Один из них начинает усиленно дуть ей в лицо, а второй, как только мама открывает веки, вежливо интересуется:

— Водички?

— Пожалуй, — ошеломленно соглашается матушка, и тут же перед ней из воздуха возникает высокий стакан с водой. — С-спасибо. А вы бы могли дуть не так сильно, — робко просит она. — Меня сейчас сдует. Морды престают раздувать щеки, но теперь достают непонятно откуда два веера, обмахивая ими совершенно обалдевшую маму.

— Позеры, — внезапно кривится висящий рядом со мной дух. — Каан, — как бы между прочим сообщает он мне, протягивая колышущуюся золотую ладонь. — А эти двое, — кивает он в сторону ублажающих маму морд, — Аэр и Сиэм.

— Аэр — это тот, который красавчик? — интересуюсь я, и едва успеваю это произнести, красивая золотая морда расплывается в огромной улыбке, мгновенно переместившись в мою сторону, протягивает мне цветок эурезии, а потом хитро подмигивает кисло сморщившемуся Кану:

— Я же говорил, что она меня так назовет! Ты проспорил. Иди, держи маменьку, она нам еще «да» не сказала.

— Простите, эйра Айлин, я напугал вас, — Ярл вытаскивает из дрожащих ладоней мамы стакан, почтительно касаясь их губами. — Теперь понимаю, в кого моя Эя такая красавица.

127