Свет утренней звезды - Страница 90

Я подняла руки вверх, потом вниз, потом вытянула вперед. Край нагрудника больно врезался в предплечье. Заметив, что я поморщилась. Ярл спросил «де мешает», а когда я указала место, просто срезал выступающие края тантором.

— Пошли, — схватив меня за руку, он снова потащил меня в огромную пустую залу.

— Ты можешь объяснить, зачем мы это делаем? — не выдержала я, когда он, положив мне руки на талию, собрался вести в новом па.

— Могу, — хмыкнул Ярл. — Пытаюсь сохранить тебе и себе жизнь. Не отвлекайся, ма Эя. Менять такт и счет буду без предупреждения.

Хотелось завыть, после его утренних танцев мышцы до сих пор ныли с непривычки. Но показывать ему свою слабость я не собиралась. Обреченно вздохнув, скомандовала:

— Начинай.

Он двигался быстро, очень быстро. Гораздо быстрее, чем первые два раза. Я ловила себя на том, что начинаю чувствовать по изменению его пульса под моими ладонями, когда он продиктует выйти, а когда зайти в сумрак. Броня сдавливала грудь и мешала свободно дышать, и очевидно Ярл это понял. Остановившись, он бесцеремонно поднял мне руки и послабил ремешки сбоку.

— Вдохни и выдохни, — хмуро попросил он. — Так лучше?

Я дышала, как кузнечные меха, запыхавшись после его тренировки. Сложно было сказать, лучше ли мне. Лучше было бы, если бы он оставил меня в покое. Но определенно, дискомфорт в районе груди я все же испытывала.

— Здесь давит, — провела я пальцем по тому месту, где конструкция сидела особенно туго.

— Аэр, — позвал Вечного Ярл, стаскивая с меня доспехи. — Отнеси Ледону, пусть выгнет бронь в груди на один палец. Ты знаешь размеры Эи, проследи, чтобы сделал, как надо.

Мне стало вдруг не по себе: откуда вечный знает мои размеры? Нет, понятно, что он регулярно хватает меня своими золотыми лапищами, но не за грудь же.

— Моя энергетическая оболочка хранит память об объеме переносимого предмета, — обижено засопел дух, заметив, как я подозрительно на него смотрю.

— Аэр, — рявкнул Харр. — Я тебя куда послал?

Вечный скривил жуткую морду, и показав Ярлу язык исчез. Я сжала губы, еле сдерживая рвущийся наружу смех.

— Убью, — зло выдохнул солнцеликий, почему-то глядя на меня.

— А я тут при чем? — недоуменно пожала плечами. — Я и слова не сказала.

— У тебя редкий дар, Эя, не говоря ни слова доводить меня до состояния бешенства, — пробурчал Ярл, и, схватив за руку, потащил обратно по коридору, на ходу бросив Каану чтобы принес в покои поесть.

— Зачем нужны доспехи на Зэгре? — спросила я за столом у Харра, когда он, доев мясо, начал разливать нам сок. — Разве недостаточно будет защиты духов?

— Это не для Зэгры, — обронил он.

— Тогда для чего? — я была уверена, что, подписав с Оддегирой вечный мир, Эугеда ни за что в жизни не пойдет на сговор с Тайроном, какие бы блага и богатства он ей ни обещал.

— И не для Эугеды, — усмехнулся Ярл, заметив недоумение, написанное на моем лице.

— Тэон? — кажется начала догадываться я.

— Тэон, — подтвердил Ярл, слабо поморщившись. — Если бы было можно, я бы оставил тебя здесь, с духами, и не подвергал опасности. Но эктраль обязательно вынесет к вратам нас обоих. Тебе придется меня слушаться, Эя, и не отходить ни на шаг.

— А если у тебя ничего не получится? Если эсфира не сработает?

Кажется, такая мысль в голову Ярлу никогда не приходила, потому что он, уставившись на меня, удивленно вскинул бровь.

— Она сработает, ма эя, — грозно прорычал он. — Обязательно сработает. Иначе я просто разнесу врата миров к вонючему драгу!

Он был в этот момент похож на одержимого. В глазах яростный блеск, лицо словно каменное, вены вздулись на шее. Я вдруг поняла: его Тэон — это единственное, что для него имеет значение и смысл. Та высокая цель, на жертвенный алтарь которой он готов положить и свою жизнь, и еще тысячи невинных. Во имя нее он убьет, уничтожит, растопчет без сомнений и сожалений. Может, это и есть его эррагарда?

Мне отчаянно захотелось увидеть мир, ради возможности попасть на который разрушили мой собственный. И если он сказал, что эктраль способна уничтожить весь спектр Ррайд, то, возможно, попав на Тэон я смогу с ее помощью сделать то же самое с ним, и тогда мы будем квиты? Только вот смогу ли? Могу ли я из мести одному человеку переступить через жизни тысячи других? Кто знает, как им жилось все это время под властью тех, кто так коварно и подло поступил с собственным братом и его семьей? Они и есть настоящие виновники всех моих несчастий. Не Ярл, который стал слепым орудием мести в руках своего отца, а эти двое, породившие его, как следствие. И неизвестно каким бы сейчас был спектр, если бы братья Антариона получили над ним власть.

— Я помогу вернуть тебе твой Тэон, — подняв глаза на Ярла, спокойно выдохнула в его лицо. — Но на большее не рассчитывай.

Он долго и молча смотрел на меня, а потом тихо спросил:

— Ты никогда не простишь меня, ма Эя?

— Прощение не имеет смысла, если нет возможности забыть, — не знаю, зачем я ему это сказала.

— Глядя на меня ты всегда будешь помнить о том, что я сделал?

Я отвернулась. Не было сил смотреть в его глаза, не было сил смотреть на него, не было сил ответить ему хоть что-нибудь. Мы так и сидели, безмолвно и недвижимо, пока сумерки не стали сгущаться над Каддагаром и комната не погрузилась в черно-серый полумрак.

— Нам пора, — тихо обронил Ярл, поднимаясь с места и призывая духов.

Они подняли нас вверх, унося наши тела в самое сердце жаркой пустыни, но мне почему-то показалась, что наши души остались там — в темной пустой комнате дворца, вместе с его горьким вопросом и моим невысказанным ответом.