Свет утренней звезды - Страница 44

— Правильно, — обиженно крикнула я им вдогонку. — Что б через стены ходить много мозгов не надо.

За стеной что-то завыло. Нехорошо так завыло. Оно значит там воет, а я тут сиди и слушай? Ну уж нет. Раздраженно пнув ногой дверь, снова вышла в коридор, упрямо следуя все тем же маршрутом. Интересно, как долго у морд хватит терпения повторять мне «не велено»? Но проверить на прочность выдержку золотых духов у меня не получилось, потому что мне навстречу, гордо задрав голову, оттягивая носок и виляя бедрами, шла отвратительная сестрица Тахара.

— Ты! — завопила злобная змеюка. — Тварь мерзкая! Что ты здесь делаешь?

И мне сразу стало интересно, а у них за оскорбление жены повелителя порка не полагается?

— Я здесь живу, — радостно огорчила темноволосую дуру.

У нее даже губы трястись стали. Вытянув палец вперед, она наставила его на меня, как тантор. А у меня сердце подпрыгнуло вверх, а потом грохнулось под ноги, рассыпавшись на осколки. Боги, у нее на руке было надето мое обручальное кольцо! Кольцо, которое мне подарил Тайрон! Понимая, что вряд ли мне выпадет еще раз такой шанс, я бросилась, как ядовитая кобра, на опешившую Наэли. Повалив ее на пол, схватила за руку, пытаясь стянуть с нее кольцо. Не знаю, кто учил приемам эту стерву, но отбивалась она как боевой петух. Я думала, она мне и глаза выцарапает. Изловчившись, схватила ее за волосы и стала долбить ее головой об пол. Она орала, как недорезанная свинья, так, что на ее вопли сбежались все виры и слуги. Внезапно Наэли заткнулась, а я стремительно полетела куда-то вверх, буквально оторвавшись от змеюки вместе с клоком ее волос.

Меня вздернули за шкирку, как нашкодившего кота, и пока я продолжала болтаться в воздухе, Ярл свирепо спросил:

— Ты что здесь устроила, златовласка?

— Она украла мой перстень, — злобно пропыхтела я.

— Она врет! — Наиле поднялась с пола, тыча в меня пальцем. — Это она воровка! Перстень мой!

Ярл повернулся в сторону змеюки, и, вытянув вперед руку, требовательно раскрыл ладонь.

— Перстень мой, — упрямо затрясла головой Наиле, но Ярла ее слова, похоже, мало тронули. Он посмотрел на нее так мрачно и холодно, что, мне кажется, в этот момент и стены покрылись инеем. Будь я на месте Наиле, я бы и спорить не стала, но до этой дуры явно туго доходит, что Харр зол, как лур.

— Наиле! — рявкает он так громко, что стекла в окнах начинают дребезжать, и у той от страха кольцо вываливается из рук, с громким стуком подкатившись к ногам повелителя. — Это? — сердито спрашивает он, подняв перстень и опустив меня на ноги, и я гулко сглотнув, киваю головой.

— Лора врет, — не унимается Наиле. — Это мое кольцо.

Ярл поворачивает ко мне голову и вопросительно выгибает бровь. — Лора!? — кислая мина красочно свидетельствует о том, что он думает о моем имени. Нахмурившись, он опускает на секунду голову, а потом резко вскидывает, пронзая сестру Тахара сталью своего взгляда.

— Ты обвиняешь мою жену во лжи, Наиле? — подозрительно спокойно спрашивает он и у змеюки отваливается челюсть.

— Ж-жену? — заикаясь произносит она, уставившись на меня, как на внезапно вылезшее из-под пола чудовище. — А как же я!?

— Тахар разве тебе ничего не сказал? — рассержено интересуется оддегир, злясь еще больше, когда Наэли отрицательно качает головой. — Ты не ответила на мой вопрос, — холодно повторяет он, — Ты обвиняешь мою жену во лжи?

— Да, обвиняю! — внезапно, злобно вскидывается она. — Перстень мой! Требую свидетельства на камне правды.

Ярл напряженно прищуривается, высверливая во мне дыру своими серебряными глазами. — Ничего не хочешь мне сказать? — спрашивает он, а затем ехидно добавляет: — Лора.

— Нет, — резко бросаю ему в лицо. — Кольцо мое.

— Как скажешь, синеглазая, — усмехается он. — Саарэн.

Едва он успевает произнести это странное слово, как из каменных плит пола начинают просачиваться те самые золотые духи. Из колышущейся пелены проступают их безучастные лица, склоняясь в почтительном поклоне перед повелителем пустыни.

— Приказывай, солцеликий, — разносится по воздуху их созвучный шепот.

— Перенесите нас в Храм Высших, — произносит Ярл, подталкивая меня вперед. Потом кивает головой на Наэли. — И эту тоже.

Духи корчат презрительные гримасы, смыкая вокруг меня кольцо. Можно подумать, я в восторге от их чокнутой компании.

— И поосторожнее через стены, безмозглые, — наглею я. Золотые морды, злобно взвыв, резко отлетают от меня. Харр недоуменно косится на морды, морды на меня, я на Харра. Оддегир закатывает глаза, сдергивает меня с места, прижимая к груди, и духи, подхватив наши тела, несут сквозь пространство и стены, выпуская в странном месте, похожем на святилище.

Цилиндрическое помещение с гладкими, как стекло, стенами, вдоль которых стоят белые статуи всех богов, поражает своей возвышенной красотой. Застывшие в мраморе прекрасные лица безмятежно и спокойно устремили свои взгляды в центр круга, засыпанного чистым, как снег, песком, из которого, подобно причудливой галлюцинации, возвышается каменное дерево. Хрупкие ветви и листочки словно живые, и кажется, вот-вот подует ветер, и крона белоснежного гиганта зашевелится, зашелестит, вздрогнет, потревоженная его прикосновением. Сквозь пятиконечную дыру в потолке на дерево осыпаются лучи света, пурпурными мазками разрисовывая волшебный чертог. Я стою, и, потрясенно раскрыв рот, смотрю на это великолепие. Никогда не видела ничего подобного. От красоты момента к глазам подступили слезы восторга. Мне казалось, что я прикоснулась душой к чему-то божественно-прекрасному и чистому, к чему-то могущественно-фантасмагорическому, что способно изменить мою жизнь, исполнить мои самые заветные желания.